Игорь Николаев: «Я не хочу делать из Юли звезду, как было с Королевой»

Игорь Николаев: «Я не хочу делать из Юли звезду, как было с Королевой»

Сегодня он все больше изъясняется исключительно намеками, словно опасается напророчить, как это с ним не раз бывало в жизни. Он как будто загодя знает дальнейший ход судьбы тех артистов, для которых он пишет музыку. Да и себе он как-то раз вынес приговор - «Дельфин и Русалка не пара», после которого расстался с Наташей Королевой. Но сегодня у него новая полоса в жизни, он очень трепетно бережет ее. «Когда о счастье говоришь много и громко, оно, как правило, не случается», - уверен маэстро.



- Игорь, поздравляю вас с переменами в личной жизни. Скажите, радость встречи с любовью с годами такая же, как в юности или менее эмоциональна?

- Любовь – чувство неповторимое, каждый человек разный по своей сути. Поэтому я бы не систематизировал это чувство. Ведь со временем какие-то метафоры в художественных произведениях воспринимаешь совершенно иначе, чем когда ты читал какую-то книжку в юности. Та же «Мастер и Маргарита» или «Солярис». Ты думаешь, что это научно – фантастический роман о космосе, а на самом деле история о том, как мужчина не может избавиться от одного и того же образа женщины, который он придумал себе на всю жизнь. Этот образ преследует его. Он может растворить этот образ, умертвить его, отправить в бездну на космическом корабле, но он все время возвращается. Потому что он выбрал этот тип женщины, который его интересует. Если жизнь складывается так, что этот человек по тем или иным причинам ушел с твоей орбиты, то на эту орбиту рано или поздно придет этот же человек в другом обличье. Реинкарнированный, может быть. Это сложная вещь. Понятно, что никто ни с кем не имеет ничего общего. Лишь внешние признаки, сходство и натяжки, которые видны со стороны. Но я вижу, что Юля - это совершенно другой человек. Во всяком случае, что-то в этом есть.

- Может ли мужчина, умудренный жизненный опытом, снова и снова обманываться?

-Мужчина не становится мудрее с годами, он может быть опытнее по жизни по каким-то ситуациям и то не всегда. Темперамент и характер все же берут свое. Но, во всяком случае, пресловутого жизненного опыта касательно отношений с женщиной, думаю, что мужчина в жизни не набирает. Каждый раз он сталкивается с ситуацией, с которой он не ожидает встретиться. В жизни все происходит абсолютно наоборот, совершенно противоположно тому, что он думал или не думал. Круг общения у меня огромный, так же как и круг женщин вокруг меня: все они разного возраста, образования, профессий и благосостояния. У меня всегда была возможность выбора в любом из этих направлений.


- Вас пытались заполучить женщины из высшего общества?

- Да и это совершенно нормально и естественно, и вполне объяснимо. Вопрос в том, что если вы думаете, что вы влияете на ситуацию, – большая ошибка. Ситуация всегда влияет на вас.

- Вы по жизни ведомый?

- Нет, просто я слушаю и вижу ситуацию. Она либо производит на меня впечатление, либо нет. Должно все сложиться, обстоятельства должны сложиться. Когда я поехал в ту самую поездку в Екатеринбург, где я встретил Юлю, именно как раз до этого произошел разрыв с человеком, с которым мы достаточно долгое время были вместе.

- А почему вы не называете имени этого человека?

- Потому что это не мемуарная литература. Я просто описываю настоящую ситуацию, не затрагивая былых имен. Если бы то же самое случилось, скажем, на два месяца раньше, продолжения этому не было. Ведь на тот момент рядом со мной был человек. Юля возникла в моей жизни лишь спустя два месяца после разрыва с человеком. У Элтона Джона есть гениальная пластинка под названием «Спящий со своим прошлым». В принципе она возникла, когда он находился на грани отчаяния и не знал, что делать со своей лысиной и алкоголизмом. Кризис был достаточно серьезный. Пластинка выполнена в черно-белых тонах, и он изображен на ней спящим. Жуткое название альбома и еще более жуткое состояние человека. Но когда человек все же перешел через это, перестал скрывать свои чувства и любовь (она у него, как известно, своеобразная), он воспрял, вставил волосы, появились оптимистические альбомы. Выглядит в свои 60, как огонь, весь горит и сияет. Все это настолько взаимосвязано. Человека можно довести до смерти, когда он уже, несмотря на свое известное имя и богатство, совершенно не рад этому, потому что имя каждый день при нем, а радости оно не приносит. Я тоже долгое время спал со своим прошлым, которого не было, а я все спал с ним. Это идиотские ощущения, когда не видишь настоящего, а продолжаешь жить прошлым. Это тупиковый путь. Я достаточно прагматичный человек, и, наблюдая за самим собой, понимал, что это довольно странное состояние.

- Игорь, а вас в таком странном состоянии не посещали мрачные мысли?

- Что вы имеете в виду?

- Я имею в виду, что когда человек один, а еще страшнее – одинок, то у него, как правило, возникают мысли ухода из жизни либо он впадает в беспробудное пьянство?

- Ну, я никогда не был одинок-одинок. Слава Богу, рядом оказался замечательный человек, который помог мне выкарабкаться из этой стрессовой ситуации. Я думаю, что мы вместе помогли друг другу и делали это правильно. А потом, публичность профессии очень помогает отвлечься от мрачных мыслей. У меня много друзей, слава Богу, мама жива. На тот момент выпали проблемы дочери, которые мы решали сообща. У меня нормальная живая действующая семья, которая меня как члена семьи и кормильца обязывала быть на плаву. Немножко раздражала песня «Пять причин», которая, на мой взгляд, получилась искренней. Но меня стали упрекать в том, что я спекулирую ситуацией в личной жизни, амортизирую ее. Получалось так, что я какой-то проигравший человек, который жалуется на то, что не сложилось в судьбе. И я реально подумал, что со стороны мое состояние выглядит как-то не очень прилично. И я начал писать нормальные оптимистические песни, хотя зритель им, наверное, не очень-то и верил (смеется), доверяя больше «Пяти причинам». Все-таки время все лечит даже быстрее, чем мы можем подумать. Если происходит развод в обычных семьях, у неизвестных публике людей, то они легче адаптируются к ситуации. Но когда ты постоянно видишь в прессе и ТВ свою бывшую жену со своим новым избранником, то так или иначе это тебя касается. И ты не можешь сам для себя делать вид, что ты их не знаешь.

- Вас раздражало их мелькание по ТВ?

- Не то, что раздражало, мне это все время напоминало о том, как на меня будет смотреть моя публика и мои зрители. Меня ведь оценивают не только как артиста, поющего песни, но и как участника всей этой истории. Так или иначе, сложился некий треугольник, а слово треугольник банальное с одной стороны, а с другой – публику интересующееся. Вот если бы был квадрат, все-таки было бы хорошо.

- Но сейчас – то у вас вроде как сложился квадрат?

- Квадрат людей абсолютно не волнует. С ним как бы все ясно, и он легко вписывается в круг, а круг – это бесконечность, и говорить не о чем. Потому что тут все по парам, а в треугольнике всегда кто-то в избытке, есть кому перемывать косточки.

- Скажите, после всех этих перипетий в жизни, вы изменились?

- У меня все происходит нормально, как обычно. Никто же, слава Богу, не умер. Никто не ушел туда, откуда не возвращаются.

- Да, но умерла любовь, и иногда это страшнее намного?

- Знаете, я это все знал заранее и даже выразил эти свои мысли в своем самом первом альбоме «Дельфин и Русалка». Ведь эта песня сама по себе невеселая. Я уже тогда пел на всю страну о том, что Дельфин и Русалка – не пара. И это было написано мной самим в начале наших с Наташей отношений.

- Зачем же тогда вы жили с «не парой»?

- Ну, потому что была пара. Но песни! Они ведь пишутся неведомо как. В той же пластинке была песня «Почему умирает любовь?» «Почему умирает любовь? Ведь казалось, что будет навеки, знают ангелы на небесах, знает поле осенних цветов, почему равнодушье в глазах, почему умирает любовь». Она тоже была написана в начале наших отношений. Почему она была написана? Это большой вопрос, на который я не знаю ответа. Видимо, она уже как-то написалась сверху о том, что будет через 10 лет. Вообще, в этом альбоме все песни о том, что произойдет между нами через 10 лет. Вот такой вот получился вещий альбом. Это факт. Предчувствие и некое пророчество ушло, нивелировалось, пришла гармония, при которой я написал «Выпьем за любовь». «Прости меня за все цветы, что для других срывал, прости меня за все мосты, что за собой сжигал». Но это все было искреннее. Желая самому себе любовь, я не знал, что будет происходить дальше. По отношению к другим артистам, все понятно. Они все знают, что все, что написано в моих песнях, сбывается. Они поют, затем все это происходит в их жизни.

- Да вы просто этакий пророк, Игорь?

- Да нет. И Алла Борисовна знает, и Филипп, и Игорь Крутой. У Аллы это было просто практически в каждой песне.

- Да, она говорила, что вы настолько точно знаете то, что творится у нее в судьбе, словно подглядываете за ее личной жизнью.

- Нет, подглядывать – значит описывать то, что ты уже подглядел. Это констатация факта. А если говорить то, что будет – другое дело. Я и Филиппу написал песню «Немного жаль». «Немного жаль моей любви, немного жаль моей надежды, немного жаль, что напоказ, мы наши чувства выставляли, немного жаль, что потеряли друг друга мы в последний раз». Ведь так и было на самом деле. Когда у Игоря Крутого только – только начались отношения с его женой Олей, надо было это как-то выразить в песне. Я придумал текст «Я люблю тебя до слез». Там есть фраза: «Все у нас с тобою только началось, я люблю тебя до слез». То, что у него произошло в его жизни в реальности.

- А вы не написали еще песню – символ вашей нынешней любви?

- А вот тут я не буду рисковать (смеется). Мало ли чего? Я сделал дуэтную песню «Что-то в этом есть». «Что-то в этом есть, предчувствие любви, что-то в этом есть, нечаянное счастье. Что-то в этом есть, ты только позови, что-то в этом есть, мы не должны расстаться». Это предчувствие любви, а не ее констатация или утверждение. Мы записали дуэт с Юлей и спели ее впервые на творческом вечере Игоря Крутого в Юрмале. Я боюсь вспугнуть ощущения и саму ситуацию. Я думал, что никогда в жизни не будет молоденькой девочки в качестве избранницы и, тем более, певицы. Хватило с лихвой. А оно вон как вышло!

- А вас не преследует страх быть использованным и оставленным? Ведь такое уже случалось в вашей жизни.

- Все это понятно. С другой стороны, это же обмен в любом случае. Обмен тем, что есть у человека с тем, что есть у другого человека. Когда я текстовал мелодию Игоря Крутого «Звездопад», там были такие строчки: «В этом мире без тебя мне холодно, я перед тобой не виноват, ты мне подарила свою молодость, я тебе свой звездопад». Когда некогда близкие друг другу люди расходятся, главным и любимым аргументом женщины становится расхожая фраза: «Я потратила на тебя свои лучшие годы». Как будто мужчина не тратил на нее свои лучшие годы. Ведь люди тратят друг на друга свои годы, секунда в секунду и минута в минуту. Как будто мужчина замер и законсервировался, пока женщина тратила свои годы на него. И свои лучшие годы женщина выставляет разменной монетой, которой она расплачивается за развод. У мужчины такой же аргумент. Но они почему-то его не приводят.

- Но страх и сомнения вас одолевают?

- Нет. Присутствуют знания. Вот человек знает все, ему дается право выбора. Но иной раз и знания оказываются бессильными пред жизненной ситуацией.

- Вы не замечали, что Юля своим поведением всякий раз пытается вам доказать, что предана вам навеки?

- Она достаточно юна и в этом есть своя прелесть. Это тот недостаток, который со временем проходит (смеется). Она достаточно умная девочка, очень быстро схватывает всю столичную жизнь, ее нюансы и своеобразие взаимоотношений в ней. Она не может быть на виду, так как круг отношений определенный. Любой публичный выход в свет, дни рождения, предполагает наличие определенных людей, и она не может не войти в этот круг. Я не вижу, что это ее портит или производит сильное впечатление. Я не думаю об этом. Мне просто хорошо с ней и не хочется анализировать. Как-то все в жизни иначе происходит с ней. Наташка была очень активна в своем желании стать звездой. Надо сказать, что она была очень цепкой и трудоголиком. Она работала и была одержима желанием достичь своего. Поэтому она стала тем, кем она стала. Да, я придал этому начальную силу и ускорение, но надо дать должное и ее упорству. Она сама по себе такой моторчик. А Юлька совсем другой человек. Она, наоборот, не хочет и стесняется быть на виду.

- Может быть, стоит объяснить ей, что нужно быть порасторопнее, чтобы добиться успехов в карьере?

- Она ничего не хочет. Во всяком случае, она так говорит.

- Тогда зачем же она шла в проект «Народный артист»?

- Ну, да. Дескать, встретив меня, ей уже ничего не хочется. Она говорит, что хочет быть рядом со мной на сцене, подпевать или петь дуэтом. Только вместе, а сольная карьера ее не прельщает. Ну, это все понятно. И у меня вначале были дуэты, потом пошла сольная программа.

- А вы не хотите слепить из нее звезду?

- Не хочу, я знаю, чем это заканчивается. Одним и тем же. Исключений нет.

- Королева поздравила вас с новой избранницей?

- Нет, поздравлений не было. Мы участвовали в одном концерте, она же приезжала в Юрмалу. На банкете мы были вместе. Наташа подошла к Юле, они обнялись- поцеловались, что они там друг другу говорили, не знаю. Внешне, во всяком случае, все было благопристойно.

- В последнее время вы не особо лестны в отзывах о Наташе в свете ее последних признаний в прессе, где она выставила вас в дурном свете. Вы же, не уподобились ей и упорно храните молчание о похождениях Наташи. Хотя, наверняка, вам есть о чем поведать миру. Это вам как мужчине, конечно же, делает честь. Скажите, зачем же вы в Юрмале вышли петь дуэтом с женщиной, которая оболгала вас, при этом изображали с ней благостные отношения?

- Мы ведь пели вместе песню, и в этом концерте я собрал наиболее значимые для меня и моей биографии песни. Обойти песню «Дельфин и Русалка» было просто невозможно, потому что это определенный этап в моей жизни и творчестве. Эта песня, так же как и «Две звезды», вне времени и совершенно народные. Любой автор в нашей стране не пропустил бы эти песни из своего репертуара. Также и с моей стороны это выглядело бы слабо и глупо. Я считаю, что она молодец, что приехала.

- Вы лично пригласили ее?

- Да. Мы записали новую версию этой песни. Публика только выиграла от этого.

- Публика понятно, а вы?

- Я тоже, потому что я должен понимать, что делаю все для публики.

- Не испытывали дискомфорта?

- Это было не просто для моей души. С другой стороны, лишняя порция сочувствия мне не нужна была. Я не для этого задумал дуэт, чтобы люди посочувствовали мне в лишний раз. После Наташи вышла Юля, и все стало на свои места для меня и для зрителей. Все уравновесилось.

- После разрыва с Наташей, вы, простите, до сих пор выглядите побежденным. Это так?

- У каждого на сей счет своя точка зрения. Если женщине, с которой я жил и получал много счастья в течение 10 лет, нынешняя ее ситуация комфортна, то я только рад этому.

- Ей то может и комфортно, а вот каково вам? Вы даже внешне не скрываете свою боль утраты.

- А что мне нужно делать? С цыганами и медведями гулять? Я не думаю, что внешние проявления радости мне бы как-то помогли. Я на самом деле, такой всегда, всю жизнь. Я не сильно веселый человек. Поэтому меня устраивает та модель поведения, которая у меня по жизни выработалась. Во мне ничего не изменилось. Просто моя внешняя угрюмость отлично легла на ситуацию, и все разом попутали причину и следствие такого состояния.

- Читая признания Юли в любви к вам, я ловил себя на мысли, что когда-то давно подобные признания лились из уст Королевой. Это идентичные признания в любви к вам двух женщин – Юли и Наташи. Вас это не настораживает?

- (вздыхает). Люди видят ситуацию со стороны, я же нахожусь внутри ее. Ну, тогда надо заканчивать с взаимоотношениями с женщинами и быть уже убежденным холостяком. Либо надо понимать, что каждый человек живой, и если бы я начал встречаться с женщиной другого возраста, менталитета и мироощущения, то, наверное, были другие фразы и другая реакция. Но это же мой выбор, я сам выбрал то, что я захотел видеть рядом.

- Или можно сказать, что, как правило, о любви женщины говорят практически одним языком?

- Да, наверное, вы правы.

- Как ваша дочь приняла радикальные изменения в вашей личной жизни?

- Восторженно. Моя дочь не была знакома с Юлей долгое время, они общались лишь по Интернету. Они ровесницы и очень быстро нашли общий язык. При личной встрече что-то, видимо, произошло. Во всяком случае, дочь стала как-то спокойно относиться к переменам в моей жизни. Во-первых, она живет со своим мужем и на приличном расстоянии от Майами, где у меня своя квартира, учится на двух факультетах одновременно, при этом не имеет возможности мотаться туда-обратно. Все-таки нас разделяют 200 миль. Мы встречались лишь несколько раз, они не имели возможности познакомиться близко.

- Но свое мнение о Юле дочь наверняка вам высказала?

- Ну, во-первых, у меня с дочерью состоялся интимный разговор на эту тему. Она взрослый человек и имеет свое определенное мнение, которое она высказала мне. Это между нами и оглашать содержание нашей беседы я не стану. Но я, безусловно, его учитываю.

- Она замужем за американцем?

- Да, сейчас она еще учится в университете в Майами на двух факультетах одновременно, но уже успела закончить курс обучения в одном из вузов.

- Кем она будет?

- Экономика и правоведение.

- Какое-то время назад вы упорно пытались внедрить ее в российский шоу-бизнес, но почему-то перестали. Почему?

- Она этого хотела, раньше она была совсем другая девочка. Сейчас она поменялась и хочет другого. Хочет стать серьезным, самостоятельным человеком, много занимается. Я ее не узнаю, Юля стала взрослой.

- А кто ее муж?

- Бизнесмен.

- Как он вам как зять?

- Он мой ровесник и очень обходительный мужчина. Если Юля гармонично чувствует себя с ним, то я тем более. Мое дело – вписаться в ситуацию, чтобы не быть лишним. Слава Богу, это произошло, я вполне гармонично вписался в их семью. Я несколько раз приезжал к ним в гости.

- Юля адаптировалась к американскому образу жизни?

- Уже давно, она ведь прожила там много лет. Она православная и русская девочка, но при этом она американка полностью. Там, где она живет, нет ни одного русского человека.

- Вы, будучи мужчиной Королевой, очень лестно отзывались о своей теще – Людмиле Ивановне. Скажите, как она отреагировала на ваш развод с Наташей?

- Людмила Ивановна всегда симпатизировала мне. Она профессор музыки. Она преподавала в Киевской консерватории и институте искусств, дирижировала хором. Она получила американскую визу как экстраординарная персона. Она возила хор в Лондон и дирижировала им перед королевой Англии. Ирония судьбы заключается в том, что маму Юли тоже зовут Людмилой Ивановной. С той лишь разницей, что на этот раз она не музыкант и не дирижер, и не мама Наташи.

- Изначально вы были клавишником в группе «Рецитал». Скажите, а как вас занесло в сольное пение?

- Все очень просто. Поскольку я-то пел всегда. Ведь когда композитор показывает песню артисту, он ведь ее поет, а не шепчет. Одно дело, когда твою песню поет звезда такого уровня, как Алла Пугачева, которая была сверхпопулярна, другое дело – я. Как-то раз мы с Пашей Жагуном, (он играл на трубе в «Рецитале»), будучи на гастролях, затеяли спор на тему, может ли никому неизвестный человек обрести мегапопулярность, если споет простую песню на грани примитива, вообщем, народную – принародную, лубочную и незатейливую. Чтобы она сразу пошла в массы, минуя узкую прослойку интеллигенции. Кстати, мы с Пашкой на гастролях всегда жили в одном номере. И именно на гастролях мы сочинили в соавторстве с ним много песен для Пугачевой, среди которых «Сто друзей», «Желаю счастья в личной жизни». Так вот, мы придумали такую песню, Паша написал текст, я музыку. Получилась «Старая мельница». Поехал я на съемки «Утренней почты». Снималась «Почта» по мультику «Простоквашино». Юрий Николаев был в образе почтальона Печкина. Съемки шли в какой-то деревне. Мерзли мы и мерзли, упились, в итоге меня вырезали, потому что у меня было слишком модное пальто для деревни и в общую картину не вписывалось. Прошло полгода. Только со второй попытки меня сняли на «Утреннюю почту» Хотели снимать на пруду, где я кормлю уток. При чем тут вообще утки – недоумевал я! Но мне было сказано, что такова задумка режиссера. Я сказал, что согласен и на уток, и на гусей, только бы сняли клип и показали уже. В самый разгар съемок полил дождь. В итоге, все переместилось в троллейбус и здесь уже доснимали клип. Получился такой чудесный видеоклип. На другой день после эфира клипа в «Утренней почте» я проснулся знаменитым. Песню крутили всюду, в ресторанах ее заказывали по 10 раз за вечер. Вообщем, спор был мной выигран. Следом, мы с Пашей сделали вторую песню – «День рождения». Я пошел к Ворошилову на программу «Что, где, когда?», они как раз готовили программу, где гостем был Аркадий Райкин, у которого в тот день был день рождения. Какой-то артист не пришел на запись, поэтому мне разрешили заменить его и выступить с новой песней. Кстати, это была последняя телевизионная съемка Аркадия Райкина. Был прямой эфир. Я весь в образе, пою, камера снимает меня крупным планом. Мои знакомые записывали все параллельно на видеомагнитофон. Через день я приехал на телевидение, где уже была накрыта поляна, мы должны были отмечать эфир. Я спрашиваю: «Ну, как там получилось?». Мне отвечают, что все хорошо и не надо волноваться, давай-ка лучше выпьем-закусим. Я насторожился и в приказном порядке велел показать отснятый материал. Смотрю, звучит моя песня, но я ни разу в кадре не мелькнул. Только мой голос за кадром звучит. Знатоки поздравляют Аркадия Райкина, он разрезает арбуз, ест его. Лишь в конце видеоклипа на секунду появляется моя перепуганная рожа, и тут же пошли титры. Даже такой эффект не помешал этой песне стать популярной. А третья песня «Незнакомка» и вовсе закрыла наш с Пашкой спорный вопрос. Мы были на гастролях в Индии на днях культуры СССР. Это были большие гастроли Аллы Пугачевой, куда она взяла с собой Володю Преснякова и меня. Мы пробыли там почти два месяца. Однажды ко мне в номер входит Валера Чумейкин – директор группы «Красные маки» и показывает мне «Комсомолку». Ее кто-то передал ему из представительства «Аэрофлота» в Дели. Открываю и вижу хит-парад «Комсомолки». И в «Горячей десятке» 3-место Валерий Леонтьев, 2-е Пугачева и 1-е место Игорь Николаев. Я впал в ступор. Я на первом месте по всему СССР как исполнитель песни «Незнакомка». Увидев мои недоуменные глаза, Валера мне говорит: «Старик, все, работать надо!» Поехали работать. После гастролей в Индии мы отправились на гастроли в Кишинев. Это был мой первый гастрольный город. Мы прилетели в Кишинев, вышли из самолета, и я как обычно направился в стоящий у трапа автобус. Мне преграждает путь какой-то местный чиновник и говорит: «Игорь Игоревич, вам сюда», - и показывает на огромную правительственную «Чайку». Я от удивления замер и подумал: «О - па - па, жизнь поменялась!» Меня с моими музыкантами поселили в гостиницу ЦК, где нам выделили целый этаж. Номер заставлен шампанским и фруктами. Вот тогда я понял: «Прощай прежняя жизнь, и здравствуй новая». Мы дали там 10 сольных концертов. Но этого было мало, зрители требовали еще. Тогда мы дали еще 10 аншлаговых концерта. Я стал вдруг ощущать вкус славы.

- Скажите, Алла видела тот номер «Комсомолки», где она была на втором месте после вас?

- Я не знаю. Понятно, что это сиюминутная ситуация. Это был ведь хит-парад одного издания. И потом «Незнакомка» действительно лидировала во всех чатах какое-то отдельно взятое время.

- Послушайте, вы так легко сделали свой прорыв на телевидение, что остается лишь удивляться. Неужели можно было вот так просто принести свою песню на самую популярную в то время музыкальную передачу «Утренняя почта», и ее безропотно крутили?

- Я ведь знал многих людей на телевидении. Я был автором песен самой известной певицы СССР – Аллы Пугачевой, этот факт был решающим. Все мои песни стали мегахитами, и все понимали, что если Николаев несет песню какому-либо артисту, то она непременно станет шлягером. И поэтому я не пробивался на ТВ. А пришел и показал песню, на которую сразу дали согласие снять видеоролик. И ничего никому я не заносил, не подносил. У нас были просто дружеские отношения с Мартой Могилевской - редактором «Утренней почты», с которой мы общаемся по сей день. Кстати, именно Марта дала мне впервые послушать кассету с песнями Наташи Порывай, которая превратилась впоследствии в Наташу Королеву. Эта была запись с какого-то там конкурса, где она принимала участие.

- И вы прослушали кассету и поняли, что это то, что вам нужно?

- В то время я делал новый тинейджерский альбом, и мне нужна была молодая девчонка для того, чтобы запустить молодежный девчачий альбом. Были три девушки – кандидатки. Наташа Герасимова, дочь Иры Аллегровой Лара Аллегрова и Наташа Порывай. Я даже записал Ларе пару песен, которые позже перекочевали в альбом Наташи «Желтые тюльпаны». Например, песня «Мама, не плачь». Даже существует запись, где Лала исполняет эту песню.

- А почему дочь звезды Аллегровой не прошла?

- Это трио работало некоторое время, они ездили на гастроли в Таллинн, где исполняла каждая по песне. В итоге Наташа вырвалась вперед по манере держаться на сцене, вокалу.

- А может, взяли верх ваши личные предпочтения?

- Нет, у нас не было никаких отношений, и я не рассматривал Наташу как свою потенциальную возлюбленную. У нас были строго творческие отношения, и я был полностью увлечен своим новым проектом, о романтических отношениях с кем-то из солисток не могло быть и речи. Каждая из них жила своей личной жизнью, на гастролях все жили в своих номерах.

- А когда искра все же пробежала?

- Давайте мы сейчас не будем вспоминать былую историю.

- Тот факт, что вы начали исполнять свои песни, не вызывал ревность у певиц, для которых вы писали?Ведь, по сути, уходили их потенциальные хиты, которые они бы могли исполнять сами.

- Нет. Я был достаточно продуктивен в плане творчества, и хитов хватало на всех. Песни, которые исполнял я, были не для них, я ведь писал их под себя. Ну, как могла исполнить «Незнакомку» или «Мельницу», скажем, Пугачева или Аллегрова? Для них я писал штучные песни, которые были только их. Хотя песня «Странник мой», которую я написал для Иры Аллегровой, очень нравилась Алле Борисовне. Она даже мне сказала, почему это я не показал ее сначала ей. Также и с «Императрицей». Пугачева видела в ней себя и очень хотела ее исполнить. А вот «Озеро надежды» Пугачевой хотела спеть Аллегрова. Она считала, что в ней она видит себя. В принципе, и Пугачева, и Аллегрова близки по аудитории и подаче песни. Адресат их один и тот же.

- Приступая к написанию песни, пред вами возникает образ того артиста, которому вы пишете?

- Для Иры я сделал полностью альбом. Мы жили с ней в соседних домах на улице Цурюпы в Черемушках и очень дружили. Мы виделись с ней каждый день. Я часто гостил у Иры, она ведь великолепная хозяйка и безумно гостеприимный человек. Так, как она готовит долму, не умеет никто. Я уж не говорю о ее пирогах и тортах. Она могла с утра до вечера стоять на кухне и готовить. Это приносило ей удовольствие. Не обходилось застолье, конечно, и без армянского коньячка. После 30 лет я уже не пью этот напиток, а до того любил. Писал я ей чисто по-дружески. У нее на тот момент была сложная ситуация. Она уходила из группы «Электроклуб» в сольное плавание, ей нужен был хит, чтобы прозвучал в ее сольном исполнении. В итоге хитами стали все песни, вошедшие в ее первый сольный альбом. Это и «Фотография 9 на 12», «Младший лейтенант» и др. Это сейчас альбомы лепятся по принципу один хит, к которому пристегиваются десять никаких песен, и народ покупает этот альбом лишь из-за того самого единственного хита. Хитовые альбомы я сделал и Алле, и Наташе. Я их делал по принципу, чтобы песни не повторялись, а были как бы продолжением одного и того же образа, показать этот образ с разных сторон. Чтобы не было одного образа, а вырисовывалась разносторонняя личность.

продолжение следует.....

Игорь Николаев: «Я большой поклонник Пола Маккартни»

Мы публикуем вторую часть интервью с Игорем Николаевым. Первую часть Вы можете прочитать здесь .


- Скажите, а ваше состояние души и перипетии в личной жизни каким-то образом влияли на написание песен или вы четко обособили жизнь и творчество?

- Автобиографичных песен никогда не было, просто если певец поет песню с текстом от первого лица, то публика думает, что именно он любит, ненавидит или страдает. Например, когда Александр Серов поет «Я люблю тебя до слез», слушатель верит ему и думает, что именно он любит кого-то до слез. Или, допустим, я пою: «Я не научился жить один, у меня на это пять причин». Все и думают, что у Николаева на это пять причин. Отождествление автора с произведением неизбежно в поэзии. Я то знаю, что это я «люблю до слез», а не Серов, который исполняет песню. Я не пишу песню по следам той или иной ситуации, случившейся в моей жизни. Самое интересное, я как будто предугадываю ситуации, как в своей, так и в чужой жизни. Я напишу песню, а через какое-то время, ситуация, описанная в моих стихах, претворяется в жизни через 5-7 лет. Так было много раз. «Незваный гость», которую я написал Челобанову, точь-в-точь повторила все то, что они спели с Аллой.

- А бывало так, что Пугачева или Аллегрова приходили к вам и просили написать песню, отражающую их нынешнее состояние?

- А им не нужно было мне ничего объяснять. Я сам пишу то, что точно попадает. Они знали, что напишу точную историю их любви, разлуки и одиночества.

- Выходит, они доверяли вам тайны своей души?

- По-дружески, да. Но они ведали мне тайны не для того, чтобы я написал песню на предложенную тему. Все происходило по дружески, как это обычно бывает. Да у меня и не получается, когда меня просят изложить в песне состояние души. Вот, к примеру, Диана Гурцкая, которую я просто обожаю. Она уже которое время просит написать ей песню, где она предстанет в новом образе – счастливой матери и любимой жены. Она мне говорит, что у нее в жизни появились новые ощущения, что у нее ребенок и все такое. И что, дескать, она бы хотела обо всем этом спеть. И я понимаю, что я не могу реализовать это. Есть такой жанр в школе – изложение. Так вот, я не могу изложить то, что мне рассказывают, и все равно придумаю свою историю, которая войдет в гармонию либо в противоречие с ее личностью во время исполнения. Тогда произойдет вот та самая химия, иначе эта будет песня о том, что я такая-то счастлива в браке и в жизни. Ну и что? Это никого не тронет. Я, конечно же, сделаю что-нибудь для Дианки, но это будет по-другому, но с учетом ее ситуации и пожеланий.

- Как так получилось, что раньше вы буквально фонтанировали хитами, выдавая их один за другим, чего не скажешь о вас сегодня. Вы иссякаете с годами?

- А почему все время должны рождаться хиты? Вот смотрите, Пол Маккартни еще не умер и делает пластинки. Лично мне они нравятся. Я являюсь страшным его поклонником и знаю все его альбомы. Но там понятно, нет его мегахитов «Есту дэй» или «Мишель». Но, тем не менее, для меня он остается Полом Маккартни, который создал для людей столько, сколько не смогут сделать сотни и тысячи людей. Я не знаю, сколько песен написал Соловьев-Седой. Но я знаю главную его песню «Подмосковные вечера». Это композитор был и есть. Он Соловьев-Седой, и не важно, пишет он сейчас песни или нет. Есть песня «Подмосковные вечера», которая сделала ему имя. Вот это главное. Или взять, к примеру, автора песни «Бесаме мучо» Консуэло Веласкеса. Одна песня, а известность на весь мир и на все времена. Композитор, независимо от того, пишет он пачками хиты или нет, не уменьшается в размере. Главное, что он однажды в жизни выдал мировой хит, этого бывает достаточно. Как гениально сказал Евгений Евтушенко: «И пусть же ухмыляется подлец, что вот он исписался, наконец, Пусть это будет от тебя отдельно, ты на пределе, а не оскудел. Есть у любого гения предел. Лишь подлость человечья беспредельна». Понятно, что предел есть у любого человека. Я не думаю, что надо ставить крест. Изменились условия доставки песен слушателю. Я не могу прийти на «Русское радио» и сказать, чтобы поставили мою песню в эфир. Ее просто не поставят. А вот если я зашлю к ним через кого-то песню и подпишусь ди-джеем Сэмом или DJ Smash, тогда возьмут. А ту же песню с подписью Игорь Николаев не возьмут. Потому что, Игорь Николаев не формат. Они будут крутить мои старые песни «Такси», «Незнакомку», а новые нет, какие бы они классные не были. Такова позиция радиостанций. И с этим ничего невозможно сделать. Если раньше я приходил на радио «Маяк», «Юность», знал, что мою песню услышат везде – от Москвы до Камчатки. Сейчас же этого механизма нет, во всяком случае, для меня. Песни, которые реально стали бы хитами, если бы они были в такой же ротации, которые зачастую невозможно слушать. Но из-за частоты их навязывания, они провозглашаются хитами.

- Тема неразделенной любви близка вам как никому. Ваши все песни пронизаны этой тематикой.

- Эта тема близка мировой поэзии и любому его представителю. « Я вас любил так искренне, так нежно, что дай вам Бог любимым быть другим». Эта позиция несчастного влюбленного, сформулированная Александром Сергеевичем, является кодом, по которому пишется вся лирика. Это сжатый смысл всей любви, концентрация, из которой потом рождаются миллионы водянистых и невзрачных песен. Но отправная точка именно это. Счастливая любовь ведь очень мало воспета в песнях. В основном, все типа «Раз, два, три - все стало вокруг голубым и зеленым».

- Вы такой знаток женской души. Но, однако, в личной жизни у вас у самого случались «осечки». Почему?

- Ну, это естественно (задумывается).

- Судя по вашим песням, вы знаете про женщин абсолютно все, знаете все струны женской души, каждую кнопку.

- Да, да, знаю, но про себя-то не знаю. Мне всегда говорят, почему это я не пишу себе таких же проникновенных песен, как другим. Я вроде тоже исполняю неплохие песни, мои концерты сплошь состоят из моих хитов. Но, видимо, причина в другом. Я более закрытый человек. И в песнях моих мало, что открывается обо мне. А когда я пишу для женщин, выворачиваю все наизнанку. Плюс еще и сами певицы выкладываются при исполнении. И создается ощущение исповеди. Тут еще присутствует вот что. Психология мужчины и женщины разные. Мужчина не должен оголяться в песне настолько, насколько это может позволить себе женщина. Вертинский мог, но и то, он это делал через Пьеро, через некий образ. А так, чтобы взрослый дядька стоял на сцене и пел о неразделенной любви со слезами на глазах, нет, это неправильно и даже неприлично.

- Вы сами признались, что вы человек закрытый. Скажите, вы умышленно сделали из себя отшельника или вы такой по жизни?

- Я не считаю, что надо разражаться монологами и всегда быть на виду. Я бываю в свете, но избирательно. Прихожу к самым близким и дорогим мне людям. А абы куда не пойду.

- Вы появляетесь на горизонте, выдаете шлягер и снова уходите в тень. Тогда как многие ваши коллеги всегда стараются быть на виду, некоторые даже навязывают себя свету.

- Это дело каждого из них, я так не могу и не хочу. Это зависит от жизненной позиции. И потом, что мне доказывать? Мои песни говорят за меня. Они никуда не исчезли, они реинкарнируются. Допустим, песня «Две звезды» превратилась в программу «Две звезды». Они в том или ином качестве появляются в жизни людей. В этом смысле мне волноваться незачем. Мне более интересно кино. У меня новость. На фестивале «Индии в Чикаго», фильм, к которому я написал музыку, признали лучшим фильмом года. В Монако я был на кинофестивале с премьерой фильма «Сейден раша» (сербско-американский актер Рада Сэбже, он играл с Томом Крузом в фильме «Миссия невыполнима»). Он во всех фильмах играет плохого русского, в этом тоже. Это романтический триллер, лав стори. На приеме у премьер-министра Монако Жан Поль Пруст поблагодарил нас и вручил нам премию. Мы писали с двумя симфоническими оркестрами – Белграда и Лос-Анджелеса. Будет еще несколько фильмов с моей музыкой. В знаменитом зале Чарли Чаплина на закрытой территории «Парамаунт пикчерс». Ощущения, когда сидишь в кресле Чаплина, зал святыня и попасть туда не может никто. Там фильмы подвергаются световой обработке и чистке, после которой звучание фантастическое.

- А как так получилось, что вы стали писать музыку к голливудским картинам?

- Агата, исполнительница главной роли этого фильма, оказалась моей родственницей. Это выяснилось случайно. Она замужем за братом мужа моей дочери. Она и сосватала меня Голливуду (смеется).

- Вы самый популярный человек города Холмска, что на Сахалине, откуда вы родом. Скажите, в честь вас в вашем родном городе не назвали еще улицу, дом или школу? Ведь сегодня такое происходит сплошь и рядом. Вон в честь Димы Билана в городе, где он родился, назвали улицу.

- Нет. На Сахалине живут другие люди. Они гордятся мной, конечно, но это не доходит до фанатизма. На Сахалине увековечено имя моего отца Игоря Николаева. Когда отца не стало, его именем назвали городскую Холмскую библиотеку. Но я лучше чуть поживу. Пусть потом называют в честь меня что угодно (смеется).

- А кем был ваш отец?

- Он был замечательным поэтом. В честь 70-летия отца я издал в Москве книгу его стихов. Отвез весь тираж на Сахалин, где его распространили по библиотекам. Отец заложил основу всего во мне, что я чувствую текст, поэзию, не только песенный текст, а поэзию как таковую. У нас дома была огромная поэтическая библиотека, и поэзия мне прививалась с детства. Я в 12 лет знал наизусть Евтушенко, Вознесенского. Знал переводную литературу. Знал и видел разницу в том, как перевел сонеты Шекспира Маршак и Пастернак, «Ромео и Джульетту» Пастернака и Зинаиды Гиппиус. Я это знал в 12 лет и совершенно по-другому воспринимал любой напечатанный текст.

- Как же вас, такого утонченного лирика занесло на циничную эстраду?

- Так и здесь все мои знания пригодились. Я не считаю свои тексты песен провальными. Их сложность в их легкости, народ принимает их. Умно писать достаточно просто, владея техникой. Когда Пастернак был молод, писал: «Золотой жарой жарою и жуками сыплет сонный сад» Он играл буквой «Ж» и находил в этом кайф. А когда стал взрослым и мудрым, то писал: «Жизнь прожить - не поле перейти». Это уже наблюдение, и сродни его переводу Шекспира, где он упрощал его, чем он был на самом деле. К такой примерно простоте стремлюсь и я в своих песнях. Казалось бы, простая фраза «Я люблю тебя до слез». Но она срабатывает. Или, скажем, придумать сочетание имен, как «Руслан и Людмила», «Тристан и Изольда», «Ромео и Джульетта». А ведь мои «Дельфин и Русалка» - это тоже навсегда. Сколько бы не проходило лет, Королева останется для многих Русалкой, а я – Дельфином. Для народа. Я никогда не был Дельфином и не пел, что я любил Русалку. Это Дельфин был влюблен в Русалку. Просто я рассказал красивую сказку, которая вошла в народ.

- Живя на Сахалине, вы полагали, что ваша судьба должна была быть такой, какая есть?

- Ну, конечно же, нет. Были случайности, которые выстроились в одну цепочку. Так получилось, что из маленького городка Холмска я попал в огромный столичный центр Южно-Сахалинск, где были светофоры, автобусы, совершенно другие люди. Это некое поступательное движение. А покорение Москвы я расценивал как прыжок на Луну. А Нью-Йорк – это что-то совершенно иное. А потом это не так работает, как вначале. Это, знаете, как у вас скажем, не было машины, и вдруг появилась старая ржавая 11-я модель Жигули. Это принципиально. Вы уже не едете на троллейбусе, вы уже за рулем. А дальше это улучшение марки авто. Мерседес или Бентли уже не производят на вас большого впечатления, потому что вы всего лишь повысили марку своего автомобиля. А принципиально было тогда, когда вы с троллейбуса пересели на Жигули. И сколько бы я не ездил по миру, я не почувствую большей радости и восторга, чем когда я приехал из своего Холмска в Южно-Сахалинск.

- Как вы попали в Москву, на эстраду?

- Постепенно. Я учился в училище при Московской консерватории на двух отделениях (композиторском и…). У меня были педагоги, которые являлись авторами учебников. Например, если на Сахалине я учился сольфеджио по книге Дмитрия Блюма, то уже в Москве я учился у самого Блюма. Я думаю, что Блюм это все равно, что сольфеджио. Это не фамилия, а такой предмет (смеется). Он был замечательным человеком, который относился ко мне снисходительно и прощал мне все мои прогулы. Я знал его не как автора учебника, а как отличного человека. Так же как и мою классную руководительницу Екатерину Михайловну Цареву – автора учебника по музыкальной литературе. Я понял, что чудеса возможны в жизни. Я учился у первоисточников. Люди материализовывались, становились живыми. Когда я начал работать в Московской областной филармонии, мне сразу дали ансамбль. Мне было 18 лет. А ансамбль назывался «Мы дарим вам свои песни». Мы ездили на гастроли по всяким подмосковным домам отдыха, выезжали в Тулу, Могилев. Так я познакомился с Аллой Пугачевой.

- Как, подошли и познакомились?

- Нет, у нас была Ирина Бришевская, которая пела песню «Хорошие вечера на Оби». Она периодически снимала эту песню на ТВ. И вот в очередной раз, когда в Останкино шли съемки этой песни, я пошел попить кофе в подвальный буфет, там раньше кофе варили в турочках. Вошли две стройные симпатичные девушки, одетые в одинаковые черные кожаные штаны, заправленные в черные сапоги, черные свитера. Это был 1979 год. Одна из девушек была Алла Пугачева, вторая – ее подруга Тамара Малинкина или Калинкина, не помню. Она занималась тем, что на концертах Пугачевой из-за кулис громко объявляла: «Поет Алла Пугачева». Я долго любовался ими обеими, попивая кофе. Потом неожиданно для себя встал и направился к их столику. Подошел близко к Пугачевой и сказал, не моргнув глазом: «Я знаю, что вы набираете новый коллектив, и хотел бы стать его участником», - хотя ничего я не знал. Она оценила мою смелость.

- И что, вы даже не стушевались при виде всесоюзной звезды?

- Знаете, мне было 19 лет, а в таком возрасте люди не тушуются, даже при виде знаменитостей. Я был сам в себе, в большой музыке. Я просто предложил прийти на прослушивание. Алла согласилась и сказала, что у нее два концерта в МАИ, а в антракте она прослушает меня. Все прошло удачно, и так я попал в коллектив Пугачевой.

- Вот так вот просто?

- Нет, сложности были. Все-таки это было время СССР. Моя трудовая книжка лежала в Областной филармонии, и меня бы просто так никто не отпустил. Пришлось идти на хитрость, иначе бы мне влепили такую статью, что я бы стал невыездным всю жизнь. А через год начиналась Олимпиада-80, и я уже в качестве клавишника коллектива Пугачевой, приступил к подготовке ее концертов. Еще был жив Владимир Семенович Высоцкий, которому я делал аранжировку к его песне «Беда», которую спела Алла Борисовна. Он приходил на наши репетиции и слушал мою аранжировку. Ему она показалась интересной, особенно музыкальная прокладочка между куплетами. Я с ним лично не был знаком. Но увидел его в первый и последний раз на репетиции. Для меня было важно, что он одобрил мою работу. Премьерный концерт в театре эстрады совпал с днем смерти Высоцкого. Он собирался придти на концерт и послушать свою песню в исполнении Аллы. Ведь тогда нельзя было особенно и говорить о его смерти. Мы почтили его память минутой молчания, и лишь потом начали концерт. Я вспоминаю об этом, будто мне лет 80 (смеется). На самом деле, все это происходили как вчера.

- В свои 20 лет вы были вхожи в круги, куда многие пробивались десятилетиями. Вам так легко все доставалось?

- Я начал работать с Аллой в 79 году. Первые песни «Расскажите, птицы» и «Айсберг» появились лишь в 1983 году. До этого 4 года была бесперебойная и кропотливая работа. Мы много гастролировали с Аллой, и это мне очень много дало. Я-то был, вообще, пацаном и считал за честь работать с прославленной звездой. Пугачева была молода и энергична, ее драйв рождал в нас силы и желание творить с утроенной энергией. Она была в прекрасной форме, и у нее все было впереди. Казалось, что для нет ничего невозможного, что она способна стать звездой мирового масштаба. А ведь на то были все предпосылки, которыми, она, увы, не воспользовалась. Помню, как мы работали с ней в Стокгольме, где записывали ее пластинку. Там же и я записывал песни на английском языке. У меня была золотая пластинка «Акварис найти найт», я пел с Лиз Нильсон – певицей номер один в Швеции. На вырученные деньги я привез в Москву студию, тогда ее не было ни у кого. Потом все это устарело и пришло в негодность. Но в те времена это было круто. Все ж тогда привозили из-за границы двухкассетные магнитофоны, продав при этом некоторое количество водки. Все проходит, но тогда было ощущение, что мы на всех парусах мчались вперед, ничто не могло нас остановить. В Стокгольме моя гримерка находилась по соседству с гримеркой Рода Стюарта. Мы играли с ним в футбол на заднем дворике стокгольмского телевидения. Там же я присутствовал на дне рождении Тины Тернер и разрезал торт с Яковом Долинном. На моих глазах образовался дуэт «Роксет». До этого Мария Фридрих и Бьерг Гессер были отдельными музыкантами. Бьерг был композитором, а Мария пела только на шведском языке. Когда они образовались как «Роксет», мы с ними вели европейскую премию «Грэмми» в Стокгольме в театре оперы и балета. Присутствовал король Швеции. Мы заканчивали с Лиз Нильсон и под аккомпанемент «АББЫ» мы пели «Акварис найти найт». Затем с Бэни Андерсеном я писал кантату для молодежного хора «ЮНИСЕФ», Микис Теодаракис писал свою часть в Греции, а мы писали в Стокгольме. Премьера была удивительной. Каждая страна прислала по одному исполнителю, и получился огромный юношеский хор. Это было грандиозно.

- Вы говорите невероятные вещи. Вам не кажется, что это был сон? Скажите, почему эти глобальные начинания не имели продолжения?

- Я увлекся гастролями по Советскому Союзу. Это меня засосало. Мне нужно было жить на что-то, у меня росла дочь. Я, конечно, не склонен к роскоши, но какой-то определенный уровень жизни для семьи обязан был обеспечить. Хотя, наверное, надо было бы укрепляться в Европе, тем более что мои песни на тот момент были на первых местах. После Рождественской программы «Лестница Якоба» какой-то период жизни было сложно ходить по Стокгольму. Примерно так же, как сейчас по Москве. Узнаваемость была потрясающая, именно в Стокгольме. Но, как говорится, если бы молодость знала, если бы старость могла.

- Вы были близки творчески с Пугачевой много лет. Но ни она, ни вы никогда не рассказываете друг о друге, хотя прошли вдвоем столько всего. Раймонд Паулс фигурирует в ее биографии гораздо чаще вас.

- Для сравнения скажу, что Паулс написал для Аллы 8 песен, а я – 35. И вообще, честно говоря, больше чем я, никто ей не писал и уже, наверное, не напишет никогда. Но дело в том, что количество разговоров друг о друге не говорит о крепости дружбы.

- Но вы то знаете ее не только с творческой стороны, но и с личной, наверняка, вам есть, что сказать о ней что-то приятное.

- Я могу говорить о ней бесконечное количество добрых и теплых слов.

- Можно ли сказать, что Пугачева отчасти обязана своей популярностью именно вам?

- Нет, так нельзя, но точно можно сказать, что это я обязан ей своей популярностью. Потому что если бы она не спела мои песни, неизвестно, чем бы закончилась моя композиторская деятельность.

- Равно, как если бы вы не написали ей свои песни.

- Мы оказались нужны друг другу в тот момент, поэтому получилось столько много хороших песен. Если бы у нас не сложилось, то все бы завершилось на «Айсберге». Но коль рождались еще песни, значит, мы оба испытывали в друг друге потребность.

- А какие сегодня у вас отношения с Аллегровой?

- Прекрасные. Сразу после Нового года мы отдыхали вместе в Майами.

- Вы пишете ей песни?

- Нет, не пишу. А разве это необходимое условие дружбы?

- Нет-нет. Но вы ж сами сказали, что когда вы дружите с женщиной, то в вас рождаются песни для них.

- Видимо, вот те 20 песен, которые я написал для Иры – немало. Они составляют некую основу того, с чего началась Ирина Аллегрова. Этого вполне достаточно. Конечно, Ира иногда заводит тему совместного творчества, но написать песню – мало, нужно ее сделать заметной. А для этого она должна иметь свою дорожку, свою биографию. Сейчас даже, если ты записываешь с артистом песню, не факт, что она станет ротационной. А это значит, что она не доходит до публики.

- Скажите, а вы влюблялись в тех женщин, для которых писали песни? Помимо Королевой, разумеется.

- Понятно, что я отношусь с симпатией ко всем, с кем мне довелось работать. А любовь тоже бывает разной. Если вы любите родину, понятно, что вы с ней не спите. Вы ее любите просто потому, что она есть. Такая же история с Аллой и с Ирой. Это взаимная симпатия и привязанность, и дружба. Было очень много застолий, приключений, событий.

- Тогда спрошу иначе. Вы испытывали к ним влечение?

- Сказать, что не испытывал, значит, обидеть этих женщин. А сказать, что испытывал – как-то неприлично. Назовем наши отношения творческой дружбой.

- Вы никогда не рассказываете о своей первой жене. Кто она и где сейчас?

- Она живет в Америке.

- Вы ведь много времени проводите в Штатах. Вы общаетесь с ней там?

- Нет, не общаюсь. И мое пребывание в Америке не предполагает общение с бывшей женой.

- А дочь?

- Тоже не общается. Моя бывшая супруга живет обособленной жизнью и не общается ни со мной, ни с дочерью. У нее своя жизнь, своя история.

- Она артистка?

- Нет.

- Слышал, что вы игрок.

- Был, сейчас я не играю в казино. Это было своего рода средство ухода от реальности. Это было время, когда я спал со своим прошлым (смеется). Это была болезнь, которая прошла сама собой. Люди бросают курить, я бросил играть.

- Тяжело было отречься от привычки играть?

- Я знаю более болезненные случаи.

- Игорь, вы никогда не хотели поменять свой имидж?

- Я всегда говорю, для того чтобы поменять имидж, нужно его иметь. Поскольку я его никогда не имел, то, что выросло, то выросло. Усы и волосы – это вторичные половые признаки.

- Вы всю жизнь писали эстрадную музыку. А в душе вы кто?

- У меня приличные классические основы, которые в качестве ориентира очень хорошо работают.

- А вы сможете написать рок-музыку?

- Арам Хачутарян как-то сказал, что современный композитор должен уметь написать все: от циркового галопа до симфонии. Поэтому если есть арсенал в руках, данное через образование, оно может пригодиться. Когда я делал песню «Балет» для Пугачевой, мне нужен был весь арсенал Большого симфонического оркестра. Последние 40 секунд в песне играет двойной состав оркестра. Мы писали его с оркестром Госкино СССР, дирижером был Сергей Скрипка. Это была большая симфоническая работа. Если бы я не учился там, где я учился, я бы не смог это сделать. Спасибо Юрию Холопову, который преподавал мне инструментоведение Римского-Корсакова. На определенном этапе, полученные знания начинают действовать. Песни «Балалайка» или «Паромщик» - это песни на все времена. Потому что они делались на все времена. Почему нельзя сломать вековые стены. Потому что они на яичном желтке и белке, а не на соплях. Также и песни. В «Паромщике», к примеру, в припеве играет сто человек ансамбля народных инструментов на домбрах и балалайках, хотя это заметит не каждый, а лишь вдумчивый слушатель с музыкальным образованием. А неискушенному слушателю это и не нужно понимать. Главное, что он не понимает, отчего у него так хорошо на душе. То ли потому, что Пугачева поет, то ли от слов или еще от чего-нибудь. Он не понимает, но ему становится классно. Я не люблю ремейки, потому что они убивают в старых хитах душу.

- Вы сказали, что, сочиняя песню, вы тем самым предугадывали жизненные ситуации тех певиц, которым вы писали. Они не боялись, что ваша следующая песня станет роковой для них, не проще ли было выведать у вас, что их ждет впереди?

- У моей Юли потрясающий голос. Понятно, что любой влюбленный мужчина скажет, что у его женщины самый лучший голос или родитель, что у него самый умный ребенок. Но в случае с Юлей как профессионал могу сказать, что у Юли действительно хороший вокал. Но при этом могу сказать, что успешный репертуар может быть основан лишь на песнях о несчастной и неразделенной любви. Но тут кроется опасность. Это чревато тем, что, создав хороший репертуар, я могу потерять человека. Это я заявляю со всей ответственностью. Опасность такая существует, и жизнь это доказала. Я должен понимать, что если я сделаю это, то рано или поздно это произойдет. А писать дурацкие песни о счастливой любви – это, во-первых, не работает, во-вторых, бесперспективно, а в третьих, это лукавство.

- Но это может произойти, даже если вы не напишите песен? Или нужно ждать, пока вы напишите об этом. Что за чем следует?

- Я не претендую на роль некоего Оракула. Это происходит само собой. Это же чисто фактическое наблюдение, а не потому, что мне хотелось бы себя именно таким видеть.

- Когда вы состояли в тесной дружбе с Пугачевой, Аллегровой, они советовались по поводу своих потенциальных мужей, спрашивали вашего мнения о своих мужчинах?

- Нет, вы что? Они самостоятельные женщины, которые сами строили свою судьбу. Я просто был невольным свидетелем всех их личных передряг и не мог в этом не участвовать. Я же написал в момент отношений Пугачевой и Кузьмина песню «Две звезды», Пугачевой и Челобанова – «Незваный гость», где вкратце изложил суть их взаимоотношений. Это была моя реакция на то, что происходило с ними в тот момент. Эти песни дали толчок и в том, и в другом случае. С них началась их публичная история. Можно было об этом знать и написать в газете, но сформулировать так, чтобы народ понял и почувствовал, можно только в песне. Я общаюсь практически со всеми бывшими мужчинами Аллы.

- Как бы вы сформулировали свое счастье, если вы счастливы? Что оно для вас сегодня, ведь с годами оно видоизменяется.

- Счастье состоит из мелочей, которые на самом деле, таковыми не являются. Например, здоровье моей мамы. Она тяжело болела в прошлом году. Я переживал и очень страдал. Она тяжело пережила болезнь и осталась жива – здорова. Я безумно счастлив от этого. Это есть счастье. Моя дочь Юля не пошла по моим стопам. Она талантливая девочка и талантливый автор песен. Кстати, Хулио Иглесиас – младший исполнил песню на английском языке на слова моей дочери. Она пишет и музыку, и текст. Но она перестала этим заниматься. Счастлив ли я от этого? Конечно же, нет. Но она нашла гармонию в себе, в сплаве науки и религии. Она у меня религиозный человек. В ней есть своя химия. Она живет в гармонии со своим мужем, это для меня счастье. Я счастлив, что я честно писал свои песни, и публика любит их на протяжении многих лет. В личной жизни у меня сейчас тепло, это счастье. Счастье – это совокупность важных моментов в жизни. Если где-то пробоина, то даже самый красивый корабль пойдет ко дну.

- Каждый мужчина мечтает о наследнике. А вы?

- Я не зациклен на этом и не мечтаю. Как Бог даст. Деланием ребенка я сейчас не озабочен. Тема существования ребенка для меня закрыта, потому что у меня уже есть дочь. А дочь или сын – вопрос риторический. Как получится, так оно и будет.

- С вами понятно, но Юля молода и как любая женщина, наверняка мечтает родить?

- Да, она хочет. Но нужно быть последовательным в жизни. Все-таки, если дойдет до создания семьи как о чем-то серьезном и постоянном, то почему бы и нет. Юля очень хочет этого. Не скажу, что я мечтаю о ребенке, но если он у нас появится, то буду очень рад.

- Но вы же поддержите желание Юли иметь ребенка от вас?

- На все воля божья и подобные вопросы не ставятся на голосовании. Я вот, например, давно жду внука. Мог бы стать дедом давно. Ведь отцом я стал в 18 лет. Сейчас мне 50, а дочери – 32. У нас отношения самых близких на земле людей, а не отца и дочки. На вопрос, есть ли у вас дети, последует ответ «да». Вот если бы их не было, это бы меня напрягало. А так. Насчет того, чтобы подстраховаться на случай, если с кем-то одним что-то произойдет, невозможно. Даже если у тебя будет 18 детей.

- О чем жалеете в жизни, пройдя и повидав многое?

- Ни о чем, если не считать фрагмента истории с покорением музыкального рынка Европы. Причем, это был бы реальный реванш. А в остальном все хорошо!